ВЕЛИКАЯ ОТЕЧЕСТВЕННАЯ

Станция Тингута

      Это был наш основной бой под Сталинградом, как я считаю.
      24-го августа наша бригада пошла в наступление. Все батальоны: и первый и второй (я был во втором батальоне командиром роты). Здесь у меня были уже танки КВ.
      Ну, как обычно, стояли мы на исходных позициях, потом даётся команда:
      - По машинам! Вперед!
      Сели в машины, и каждый пошёл в бой по своему направлению.
      И вот, примерно через пару часов боя, горели и наши машины и немецкие...
      Наш танк так же был подбит. Снарядом попало в гусеницу и разбило ведущее колесо. Танк двигаться не мог, он только вращался на одном месте на одной гусенице, потому что вторая гусеница была перебита.
      Мы остались на поле боя, поддерживая огнём наступающие танки.
      Обычно я, после того как машина загоралась или была подбита, я, как командир роты, пересаживался в другую машину. Но когда я доложил командиру батальона, что танк подбит, он говорит:
      - Я сам вижу.
      - Что мне делать?
      - Оставайся в машине! Помогайте огнём Трофимову, на него навалились несколько немецких танков. Сейчас пришлём тягач, вас вытащат. А за тебя пускай идет Арапов (это мой заместитель).
      Вот так я с экипажем на подбитой машине остался на поле боя. Мы, правда, сделали ещё несколько выстрелов и несколько пулемётных очередей, но уже полностью участвовать в этом бое нам не пришлось.
      Мы стояли и ждали, когда придёт тягач. Было уже около 2-х часов дня, а тягача всё нет и нет...
      Наша часть, выполнив свою задачу, ушла в другом направлении. Так что мы остались на поле боя одни. Рядом горело несколько немецких танков и несколько наших танков. Вот такая сложилась обстановка...
      Примерно в 2 часа дня, я увидел на горизонте столбы пыли. Ну, думаю, колонна какая-то движется. Ещё через несколько минут - всё ближе, ближе, ближе...
      Оказалось, что это шла колонна немецких танков. Она шла несколько левее, и мы молили Бога, чтобы она так и шла левее.
      Я уже отчетливо видел, что это танки... Правда, под Сталинградом, вы знаете, на горизонте такое марево стоит, что трудно различить - это танк идёт или ещё что-то.
      Ну, наконец, когда они приблизились ещё ближе, я увидел, что это танки.
      И, вдруг, колонна этих танков наткнулась на наши противотанковые орудия.
      Я не знал, что там стояли три наших противотанковых орудия.
      Орудия дали им бой и подбили четыре танка.
      Я вижу, как они загорелись...
      Тогда колонна повернула в нашу сторону и скрылась в балке, там очень много глубоких балок, и я только по пыли видел, куда она пошла.
      Она стала удаляться в том направлении, откуда пришла.
      Потом я заметил, что она стала выходить из этой балки и двигаться уже в нашем направлении.
      Нам осталось только одно - быстрее готовиться к бою.
      Экипаж был подготовлен очень хорошо! И механик-водитель и артиллерист и заряжающий - все принялись готовиться к бою, освобождать боеприпасы из кассет и так далее...
      Я с приоткрытым люком визуально наблюдаю за движением немецких танков, определяю дистанцию, отдаю команды экипажу.
      Потом слышу стук в броню...
      Я чуть-чуть приоткрыл люк и вижу: там пехотинец, лейтенант, кричит:
      - Танки немецкие идут! Что вы сидите?
      И несколько наших пехотинцев отходят назад. Я говорю:
      - Лейтенант, остановите ребят, залезайте вон в тот окоп и не давайте немцам, чтобы они на нас своих автоматчиков натравили! Сбивайте автоматчиков, а танки мы встретим.
      Другого нам ничего не оставалось делать. У нас было ещё достаточно боеприпасов, экипаж был полностью готов вести бой.
      Ну, вот... Расстояние уже 1,5 километра. Это я уже точно определяю через панораму. Расстояние 1200 метров...
      Артиллерист говорит:
      - Я ставлю прицел 1200, надо вести огонь.
      Я говорю:
      - Отставить! Ставь прицел 500 метров!
      Впереди шли 3 машины, за ними еще 12 машин, они шли развернутым фронтом. Ну, потом я скажу, сколько их всего было, а пока вот были развернуты 15.
      Три первые машины мы подпустили на 500 метров. Я так артиллеристу и сказал:
      - Как только подойдут к окопу, открывай огонь.
      Он мне вопрос:
      - По какому танку? Я говорю:
      - По любому, по какому тебе удобно!
      И, вот, грянул первый выстрел!
      Пламя! Весь танк объят пламенем, а на танке находились автоматчики... Часть из них были сбиты волной с танка, другие спрыгнули, по ним мы открыли пулемётный огонь.
      Машина сразу завертелась, я вижу, дым!.. Клубы дыма!
      Ну, думаю, ладно... Механик-водитель Семён Колчанов, которому не видно поля боя, кричит по переговорному устройству: Что молчите, сколько танков идёт, как первый выстрел?
      Я ответил ему ? танков много, один уже горит, готовь только бронебойные.
      Второй выстрел... Вторая машина тоже остановилась.
      Третий выстрел... И третья машина остановилась.
      С трех выстрелов...
      500 метров для танков - это дистанция "прямого" выстрела. И тут промахов быть не должно! Приказывал артиллеристу по другим танкам, пока не подойдут к окопам, огонь не вести. Надо экономить бронебойные.
      Ну, на душе несколько стало полегче, вы сами понимаете, какое было состояние! Было одно сомнение, ? хватит ли боеприпасов?
      По нашему танку пока не было ни одного выстрела, да и выстрелов вообще не было, потому что немцы пока ещё не сориентировались в обстановке. Я уже говорил, что вокруг нас были горящие и подбитые танки, как немецкие, так и наши. Вот такая обстановка...
      Ну, наконец, они обнаружили, кто по ним стреляет, и открыли огонь.
      Они стали попадать по нашей машине, по башне...
      Это, вообще, вещь неприятная, потому что при попадании снаряда в башню человек теряет слух.
      Слабый человек, при попадании снаряда в танк может и вообще растеряться, но, к счастью, никто из экипажа при первом попадании снаряда по башне не растерялся. А даже наоборот стали дружнее.
      Я говорю Ивану Федорчуку ? артиллеристу:
      - Смотри, машина подходит к окопу.
      Он по ней выстрел дал - промазал, второй сделал - попал, танк загорелся.
      И, вот, так: они то подойдут к нам, то обратно отойдут... Пыль окутала наш танк от разрывов немецких снарядов и от своих выстрелов, трудно стало наблюдать за боем.
      Вот этот бой продолжался долго, до тех пор, пока на поле боя немцы оставили 5 сожженных и 2 подбитых машины.
      После этого они, не выдержав боя, отказались идти в нашем направлении, и отошли назад.
      Вы представляете, насколько мы были рады! Обнимали друг друга... Какое было состояние нашей души! Мы выдержали такой бой! Механик-водитель Семён Колочанов рвался выйти из танка. Я ему не разрешил.
      Но оказалось, что мы рано стали радоваться.
      Я наблюдаю в перископ за местностью и вижу: от станции Тингута в нашем направлении идёт тягач. Я точно вижу, что это гусеничный тягач, гусеницы блестят на солнце.
      Ну, думаю, тягач это нам не страшно.
      Когда он подошёл к нам метров 700, тягач развернулся. Оказалось, что к тягачу была прицеплена пушка.
      Я вижу, как с этого тягача сбрасывают ящики с боеприпасами, а "прислуга" начинает разворачивать пушку и закреплять её.
      Я вижу такое дело... Федорчуку дал команду...
      Заряжающему:
      ? Женя, ? осколочным.
      В самый последний момент я уже видел, как их пушка, с довольно-таки длинным стволом, начинала поворачиваться в нашем направлении. И в это время Федорчук открыл огонь.
      Первый выстрел - перелёт, второй выстрел - то же самое, а третий - попал в пушку.
      Ствол пушки встал как зенитное орудие. "Прислуга" вся была убита, конечно.
      По тягачу мы сделали один выстрел, но не попали. Он быстро скрылся, о чем мы, конечно, сожалели.
      Вот такой бой был в районе станции Тингута.
      Вот за этот бой и за ранее проведённые бои мне было присвоено звание "Герой Советского Союза". Механик-водитель С. Колчанов, артиллерист И. Федорчук и радист Е. Михайлов награждены орденом "Ленина"
      У меня и раньше были большие бои. Был бой, когда наш экипаж уничтожил 4 танка.
      Вот, всегда задают вопрос:
      - А сколько танков Вы вообще подбили?
      Вы знаете, очень трудно сказать!
      А вот здесь всё было совершено точно: 2 подбиты и 5 сожжены. Это всё на счету нашего экипажа.
      Вы представляете, когда идут батальоны и роты в бой, и, допустим, появилось несколько танков противника, то мы стреляем по какому-то танку уже не согласовано, и подбитый танк за каждым экипажем не засчитывается, он считается подбитым в групповом бою. Вот почему для нашего экипажа было очень ценно, что все эти машины были на нашем счету.
      Всего в этом бою было 25 немецких машин. В наградном листе написано, что было 30 танков, но я точно знаю, что их было 25. Ну, этого было вполне достаточно.
      Но надо сказать, что там были танки Т-2 и Т-3, они были слабее нашего танка "КВ", значительно слабее... Потом-то у них и “тигры” и “пантеры” появились, а вот во время Сталинградской битвы у них хорошая машина была только Т-4.
      И, вот, то, что там, на поле боя, оказались машины Т-2 и Т-3, нам, конечно, повезло. Эти машины значительно слабее нашей КВ.
      В этом бою вся наша машина, абсолютно вся, была изрешечена. Крылья, топливные баки и другое ? всё было сбито.
      Я, откровенно говоря, не уверен в этом, но мне сказали, что когда вытащили эту машину, то на ней насчитали 192 попадания, но при этом не было ни одного попадания, чтобы пробило броню...
      После этого боя нам разрешили отдохнуть, потому что мы плохо слышали. Было ещё, конечно, очень сильное психологическое напряжение и нам потребовался отдых.