ТУРИЗМ

С.Шубина: Поход по р.Ухра 2003

По бурным водам ухры

Содержание:

1. Мысли вслух
2. Участники путешествия
3. Условные слова (жаргон)
4. 2 августа
5. 3 августа
6. 6 августа
7. 7 августа
8. 9 августа
9. 11 августа
10. 14 августа
11. Обратная дорога
12. И снова мысли

Мысли вслух

      В походе по Ухре у меня была замечательная должность - летописец. Скажу честно: своих обязанностей я тогда не выполнила. Не написала ничего о походе. Совершенно не помогала руководителю в составлении отчета. Не знаю, почему, но мне совершенно не было стыдно. (Значит, я уже окончательно потеряла совесть...)
      Эта работа не отчет по походу. И не вахтенный.
      Это мой личный дневник, который я вела во время путешествия, вперемежку с записями, которые были сделаны уже позже.
      Естественно, что все события будут описаны с моей точки зрения, показаны моими глазами, и описаны только теми словами, которые свойственны мне и никому больше. С этим ничего не поделаешь, просто потому, что собственный дневник очень сложно переработать в обычное повествование... А может и не нужно.
      Я старалась быть объективной.
      Здесь приводятся те события, которые мне особенно запомнились (или хоть как-нибудь запомнились...). В течение всего повествования я называю участников похода теми именами, которыми мы называли их там. Просто так привычнее.

Участники путешествия:

Условные слова (жаргон):

      Шкура - Большой кусок брезента (как правило, непросушенного), в котором хранится байдарка в сложенном состоянии.
      Карандаш - Упаковка, в которой хранятся "кости".
      Кости - все железо байдарки.
      Железо байдарки - каркас байдарки, как правило, из дюралюминия.

2 августа

      Это, в общем-то, было большим этапом нашего путешествия. Пережить поезд не так-то просто, как вам, наверное, кажется. Вот представьте себе: много, ну очень много народу, рюкзаки там всякие, шкуры для байдарок, карандаши, и все это навалено одной бо-о-льшой кучей. В общем, ужас еще тот.
      Наши бравые ребята по команде: "Утекайте, хлопцы!" поперекидывали всю эту байду в поезд, порядком завалив добрую половину вагона, проходы там разные, сиденья. Иногда, особо перестаравшись, они закидывали и нас, но, поразмыслив или просто услышав благой мат из-под этого хлама, высвобождали несчастных, оделив напоследок одной из своих самых очаровательных улыбок, или простой русской фразой, всегда согревающей и сердце, и душу, что-то типа: "Брысь, малявка!"
      Ночь прошла без происшествий. По крайней мере, мне так думается. Ведь я спала (на верхней полке, крепко схватившись за какую-то железяку и изо всех сил стараясь не упасть в проход). В любом случае, если бы что-то произошло, мы узнали бы сразу же, ведь наши мальчики, да и девочки, кричат не по-детски.
      Так про что это я? Данилов. Милый, славный, провинциальный городок, со множеством зеленых улочек, скверов, тенистых двориков, старых обшарпанных домов и покосившихся крыш. Одним словом - деревня!
      Слава Создателю задерживаться в этом Богом забытом месте нам пришлось не долго. Минут через полчаса, приблизительно, когда молодые люди и Ко очередной раз перетащили рюкзаки на автобусную станцию, Кузнецова Татьяна купила столь обожаемый ею чупа-чупс, мы отправились на еще неизвестную, но такую манящую Ухру. По дороге особенно не дебоширили. Так, немного поорали, походили по головам местных жителей (это в автобусе), доели остатки роскошного ужина, послушали, как Таня чавкает конфеткой. Короче, вели себя вполне прилично и, я бы даже сказала благовоспитанно. (Дмитрий Алексеевич, уверяю Вас, вам бы не пришлось за нас краснеть!).
      Допинали рюкзаки до речки, взглянули своими радостными моськами на бурные воды Ухры, и мягко говоря, обалдели. А воды-то нема! Кто-то орал: "Хочу на родную Песчанку", кто-то просто матерился, а более воспитанные граждане просто вздыхали и кляли себя любимых. Занесло нас в такую глушь, что не в сказке сказать, ни... Одно и тоже.
      Вот тут-то наше спокойное существование и закончилось. Солодов Женечка сумел покалечиться, не успев даже замочить в Ухре свои белые ноженьки. (Короче, не добрел он до воды). Представляете, чуть было не отрубил себе пол ноги топором, который сам же и тащил. Не знаю, был ли это акт суицида, вызванный несчастной любовью или же просто небрежная халатность, честно, не спрашивала. Боялась, прибьет меня, дуру грешную, или попадусь очередной раз под горячую руку, лучше не рисковать. Представляете, наш мальчик даже не плакал. Совсем большой стал, наверное, в школу пора. Так немного показал всем свои мышцы и на этом успокоился.
      Где-то в это время мой разлюбезный капитан (Козлов Сергей) дурным голосом воскликнул: "Боже! За что ты ниспослал на меня эту кару. Неужели я заслужил такую муку, как идти в двухнедельный поход без стрингеров. Смилуйся, Всевышний". Но Всевышний молчал, хотя я-то уверена, что он там, сидя наверху, ехидно посмеивался, типа: так тебе и надо, урод моральный. Ну, делать нечего, побрел Сергейка к самой синей Ухре счастья искать. Минуту искал, другую, третью.... На пятнадцатую вернулся из кустов (да вы не подумайте чего лишнего) с мастерски выанным из какой-то деревяшки стрингером. И уже было приспособил его к нашему "Титанику", как вдруг подумал: (я надеюсь, он все-таки это сделал) "А может подвох все это". И стал двигаться мелкими перебежками к своему карандашу. (Это чтобы враг не заметил и не обезвредил в самый неподходящий момент). Заглянув в него и нежно прошептав: "Ку-ку, мой мальчик", стал ощупывать его изнутри. И, о чудо! На самом дне карандаша лежали стрингера...
      Первый день нас радовало солнышко. Мы все оделись в легенькие маечки, футболочки, купальники, плавки (у кого что было) и начали подставлять свои бледные и страдающие от недостатка витамина "Д" тела под его ласкающие лучи. Байдарки были собраны довольно быстро. Экипажи упакованы и укомплектованы (это хорошо, это значит, никого не забыли). И у нас была законная возможность (прошу обратить на это внимание и не обвинять нас в лени) позагорать перед отплытием пока солнце радует. В байдарки все сели, так и не накинув на себя ничего из более закрытой одежды. Зачем, ведь солнце радует?
      В 12:30 по московскому времени решили запечатлеть себя любимых. По старой доброй традиции сфотографировались на фоне речки и таблички с гордой надписью: "УХРА".
      И вот наши матрешки встали на воду
      Метров через два мы уже начали вспоминать добрыми словами руководителя, выбравшего этот маршрут, его родственников и, особенно, МАМУ.
      Тут должно следовать полное описание реки, берегов, травки, водички. Приступим. Река не особенно радовала. (Только немного смешила). Берега. Не помню, какие они там были. Много грязи и крапивы. Травка. Я уже говорила про крапиву, чего еще от меня надо? (Я не ботаник!). Вода. Грязно-желто-коричневого цвета. Создавалось такое впечатление, что коровки устроили там общественный туалет, и, радуясь обновке, не выходили из него пару месяцев. Некоторые наши сотоварищи купались в этих органических удобрениях.
      Плывем.
      Плывем час, плывем другой, а солнце все радует. Уже плечи с коленями дымятся, а оно все радует, радует, радует...
      Обгорели мы не на шутку. Самое прикольное, что сгорели все фрагментарно и на вечернем купании (помывке, побривке) можно было увидеть людей с девственной белыми кусочками (фрагментами) кожи, имеющих вид соответственно маечек, футболочек, купальников и т. д.
      Еще раз плывем.
      И так целый день. Вот вечер.
      Ладно, уболтали. Расскажу вам про наш насыщенный приключениями день. Плыли мы, плыли. (Хотя многие меня уверяют, что плавает только некая субстанция в строго отведенных местах, но мы именно это и делали, так как речка от этих мест ничем не отличалась). Я изображала из себя клевую девчонку, такую сильную и все умеющую, что самой порой становилось страшновато. Правда, Сережка сзади орал, что я не гребу, а вожу ладошкой по воде. Но ничего, все впереди. Котенков Сергей был похож на настоящего пирата:
      Подранная тельняшка, полинявшая старая кепка, некогда красная, тесак на боку, который он ласково именовал "ножичком", кожаный пояс, болтавшийся где-то в районе колен, и грозная рожа! Он либо пел, либо орал что-то невнятное, либо педагогично наставлял матроса на путь истинный: "Греби, Зараза!".
      Дедулевочка исполняла роль капитана, не доверив этого ответственного поста Соловьеву Вове. Маленькое Вовино тельце перевешивало всю байдарку на нос, и Таня махала веслами в воздухе, усиленно пытаясь достать до воды. И вот, махая в воздухе крыльями, точнее веслами, точнее руками, она почти что взлетела, но опять косяк! Вова подложил ей большую свинью (в общем, себя любимого)! Не удалось им оторваться от воды. А жаль!
      Грозный руководитель (Лебедев Дима) и его не менее грозный матрос (по совместительству "аптечка"). Света причитала, что они уже собрали все камни на реке, а Дима уверял ее, что прорвутся. Их милый и совершенно незаметный сухогруз мирно посапывал. Причем ему удавалось не обращать внимание на их пререкания, шум воды и наши вопли.
      Место для первой ночевки искали очень долго. Даже прошли лишних пять километров. Ну, ничего, полезно для дела. Дело в том, что берега не отличались особым гостеприимством. Крапива там всякая, заросли непролазные, грязь и остальные прелести сельской местности. Делать нечего, плыли, плыли, точнее шли. Мой капитанище вызвался идти вперед, типа на разведку. Видимо в первый день у него еще оставались силы на всякого рода самодеятельность.
      Козырное место, как выражался Котенков С. В., найти все не удавалось и не удавалось. Все берега крутые да обрывы незалазные. Чего делать? Прямо даже не знали. Хоть на воде ночуй. Проплыли мы еще километров пять с лишком, пока местечко для ночевки не нашли. Ох, и измаялись не на шутку.
      Я грешным делом думала, что малышня с воплями и гиканьем выбежит на берег. Типа, ура, приплыли, то бишь пришли. Ан, нет. Обломс вышел! Мелкие тихо и мирно выползли на берег, еле волоча ноги. Народ постарше, с лицами полными ужаса и предсмертной боли, начал закидывать байды на берег. Ловко у них все это дело получалось. Одно удовольствие было стоять на берегу и злорадствовать. Правда, я тут же получила по мозгам от собственного капитана. Нет, нет, не возмущайтесь, мои благородные читатели, на этот раз за дело. В этот вечер именно мы с Сережкой были теми людьми, которым всегда не спится и всегда неймется! Дежурными!!! Мне так хотелось полюбоваться на зорьку вечернюю, на чисто поле (угаженное местными буренками), на воду, все еще сохраняющую свой неестественный цвет, на огонь, пылающий ярко, ярко и на то, как другие работают. Благодать-то какая! И именно эту благодать мне и обломали воплем: "Манка ждет!" А как вольно дышалось, какой свободой и ни с чем не сравнимой свежестью дышало все вокруг! А они со своей манкой!
      Пришел вечер. Как-то совсем не заметно и в то же время очень своевременно. Народ не знал, как отмазаться от вахтенного. И не знала Бедняжка Света ("Аптечка"), что ее крики: "Все за вахтенный!", которые звучали почти что как "Все за Родину!", были абсолютно бесполезны.
      Манка съедена, "литрухи" опустошены, двойное дно выскребленно. Все готовы к первой спевке. Наконец-то дождались.

3 августа

      Меня растолкал Козлов Сережка в районе половины девятого утра. Дежурство. Что мы готовили - не помню. Да это и не важно. По-моему с утра народу все равно, чего есть.
      Пить хотелось нестерпимо. Мы запасались пластиковыми бутылками с чаем. Это как-то спасало.
      Второй день жарко. На этот раз прикрыли свои тела чуть больше чем вчера. Голову напекало сильно. Приходилось каждые 20 минут окунать панамку в воду. Иначе - хана!
      Мы с Сережкой и руководительская байдарка шли замыкающими.
      Около часа нашли родник. "Родник" имел вид грязной лужицы, со дна которой и била вода. Но этот факт никого не смущал. Воду собирали аккуратно с самой поверхности. Там она была немного чище. По дну лужи ползал жук. Породу его нам не удалось определить, ну и бог с ним.
      Сегодня раза два проводили байдарки. Сначала нашей преградой был деревянный мостик (это не так интересно), а потом - настоящие бетонные трубы. Байдарки проводили прямо через них.
      Обед готовили на высоком склоне, забираться на который было не особенно удобно.
      Дежурили Усенко Иришка и Усаневич Вова. Да, эти люди действительно знают, как приготовить настоящий походный супчик (калорийный и придающий силы на весь оставшийся день).
      Ели мы всегда весело. Слава Богу в этом походе мало что пригорало, и выходить на голодный желудок не приходилось. Тем более, что в нашем лагере были такие маститые повара, как Солодов, Усаневич, уверявшие, что только они знают, как приготовить суп и супервкусную кашу.
      Крики: "Блин, верните "Вегету", "Где сахар?", "Спасибо дежурным и приятного всем аппетита", "Выкиньте на хрен курагу из моей кружки", "Опять мою литруху манкой загадили", "Мне со дна одни пригарки наложили", - скрашивали механический процесс принятия пищи.
      Господи, как же жарко!

6 августа

      Господи, я знаю, что ты постоянно испытываешь людей, дабы они укреплялись духом. Но пятый день жары - это жестоко, слышишь, Господи! Совсем нет тени, вода противно теплая. Тебе не кажется, что это перебор? Просыпаешься часов в шесть, материшься, кто в твоей комнате так рано включил свет и почему раздернуты занавески и на кой черт и почему закрыто окно? Душно! Не открывая глаз, срываешь с себя спальник и начинаешь шарить рукой по палатке в поисках выключателя, с тихими стонами, иногда срывающимися на нецензурщину и мат: "Да погасите вы свет..."
      Не помогает.
      Открываешь один глаз. Снова не помогает.
      Открываешь другой.
      С добрым утром!
      Я же в палатке, а два горячих тела по бокам не кто иные, как Солодов с Козловым, а не два смуглых "латиноса", которые мне снились всю предыдущую ночь.
      Снова закрываешь глаза. А зачем, в принципе их держать открытыми, если все равно не помогает.
      И вдруг мысль. В тот самый момент, когда солнце норовит упереться в одно место и припекать так, что уши в трубочку сворачиваются. Нормальная, человеческая здравая мысль.
      КУПАТЬСЯ!!!
      В этот самый момент, обламывая все мыслимое и немыслимое удовольствие дежурные орут: "Подъем!!". Искупалась...
      В этот день Света Левыкина нашла панцирь черепахи. Что делал панцирь в этих широтах совершенно непонятно. Скорее всего, какой-нибудь ребенок, насмотревшись фильмов про "Гринпис", решил отпустить бедное создание на волю. Миша Поповцев был назначен хранителем панциря. Правда, куда тот делся (я имею ввиду панцирь), не известно.
      Ух, ночки ухринские! Бывало, выйдешь в поле. Тьфу, ты! Бывало, откроешь глаза часов около трех ночи (то есть уже завтра). А тут такое разноголосье: кто еще у костра зажигает, кто в палатке ржет, кто просто храпит. В общем, ночная жизнь кипела не хуже дневной. Помню, и я пару ночей не спала! Да, было дело. Тряхнула стариной, так сказать. Раз песни матерные с Колей Гнусовым орали. Было нас не много, человек эдак пять. А зачем лишние свидетели? Я, значит, дед Николай, в простонародье Микола, Иришка, Танюшка Дедулева (та еще полуночница), и верный Гыжик. Да, это времена были! Дрова сожгли все. И те, что на утро были оставлены, и те, что от ужина остались, и те, которые просто дрова. Иногда от костра начинало пахнуть чем-то не совсем свежим. У меня иногда создавалось впечатление, что вместе с дровами мы кидали в костер чьи-то носочки. Но, что делать, судьба у них такая.
      Через какое-время мы нашли в лесу ягоды.(Мы - это Вова Соловьев и я, любимая, ягоды - это остатки земляники, смородины и черемухи). Собрали это дело. Получилось горсточка такой симпатичной ягодки. Разноцветная и вкусно пахнущая. Все это дело мы положили на смородиновые и земляничные листочки и отнесли Светланке Левыкиной. Видали бы вы ее глаза! Они и так большие и красивые. А стали еще больше и еще красивей. Вопль: "У нас будет чай травяной. Я еще зверобой нашла. Здорово!", - огласил поляну. Не буду особенно хвалиться, но, кажется, мы с Вовкой рождены, чтобы сказку сделать былью, а людей счастливыми.
      Приготовление ягодного чая стало доброй традицией. Хотя рацион наших напитков не был скуден (чай, кофе, какао, каркаде), но отвар из лесных ягод и трав внес некое разнообразие в наши походные будни.
      Мой родной капитан и весь лагерь пугали ребят более младшего возраста всякими байками про диких зверей (кабаны там всякие, волки, змеюки гадкие), черных байдарочников и тому подобными ужасами. Хорошо, они еще не догадались рассказать про призраков палаток, вампиров и оборотней, которые подбираются ближе к ночи к лагерю и рыскают по нему в поисках чего бы сожрать. В общем, "мелким" хоть бы хны, а я всю ночь смотрела на тубус собственной палатки и мелко дрожала.

Наши молодые люди развлекали себя рыбной ловлей

      Кто-то просто удил около берега, кто-то (по большей части старшее поколение) отходили на байдарках метров на 300-400 дабы испробовать свою Супер-удочку. Особенно отличились на этом поприще Лебедев Дима и Котенков Сергей (он же Котенок, он же Котеночкин, он же Зек, он же Большая Вредина). Им с невероятными усилиями удалось совместить собственное желание с возможностями Супер-удочки. Светлана была просто счастлива. Она мурлыкала себе под нос что-то типа: "Мы рыбку пожа-а-а-арим. Мы супчик ры-ы-ы-ыбный сва-а-а-рим." И еще делала такую довольную и умиротворенную мордашку. Прелесть! Где бы еще посмотреть на довольного жизнью человека? Она даже по первости чистила рыбу сама, ну или с помощью незабвенной Танюшки-Тремпампушки, которая, как Черный Прыщ, тьфу ты, Черный Плащ, всегда спешит на помощь.
      Суперудочка - это, конечно, здорово. Счастливая Лева тоже ничего. Но есть одна небольшая проблема. Рыбу надо чистить. Сначала и эту миссию взяла на себя Лева. Чистила, мыла, жарила, нас угощала (что особенно приятно). Но однажды ей все это надоело (ничто не вечно). И однажды мне тыкнули на кучу рыбы, мирно покоящейся под деревом. По мне, конечно, было бы лучше поставить свечи за упокой душ несчастных, опустить в холодную землю и пусть отдыхает (за все жизнь, наверно, наплавалась). А нет, идите, чистите. Хорошо, рядом оказалась верная и всегда готовая помочь Иришка.

      В тот день, когда ребята ходили в Середнево, Светик приготовила нам супчик из свежевыловленной рыбки. Что конкретно там плавало, не знаю, но было о-о-о-о-очень вкусно! В тот день была дневка...
      Мне кажется, что это исконно русская традиция орать песни во время любого занятия. Что-то вроде: "Пока руки заняты, надо же чем-то и глотку занять!" И вот наши голосистые капитаны, руководствуясь именно этой традицией, не давали нам (матросам) покоя в течение всего похода.
      Пели и любимые "Только мы с конем...", "Ой, мороз, мороз" и многие другие народные хиты.
      Также наш репертуар разбавляли современные композиции типа "Я рисую", "Мотылек", "Москва", "Вороны" и д.р.
      Особым усердием отличались Котенков Сергей и Козлов Сергей, наделенные недюжинными голосами и луженой глоткой. В ноты попадали редко, мотив частенько перевирали, слова путали или сочиняли на ходу.
      Кстати, сочинение собственных шлягеров было не на последнем месте в их творчестве. Например, все тот же Котенков Сергей (куда не плюнь, везде он) начал сочинять композицию, посвященную Ухре, на мотив уже осточертевшей всем "Belle", но не закончил. Жаль, а получалось неплохо!
      Так как он записывал ее в моем походном блокноте (за неимением своего!!!) у вас имеется редкая возможность оценить творчество начинающего поэта.

      Сон, светлый сон мой речке Ухре.
      Он мне приснился и под утро
      Мне захотелось речку эту повидать,
      И я начал вещи собирать.
      Приехал в Вахтина, а речки там и нет
      Один ручей, заросший как букет.
      Попробуй там на Байде продерись,
      Но ничего не выйдет, сколько не крестись!
      Свет озарил мою больную душу.
      О, твой покой веслом я не нарушу!
      Бред, полночный бред
      Терзает сердце мне опять.
      О, речка Ухра, я посмел тебя желать.
      Мой тяжкий крест
      Идти по этой по реке.
      Которой краше нету больше, и нигде
      Не встретить речки лучше, чем Ухра.
      О, Эту речку не забуду никогда.
      Мель, о эта мель нас всех достала,
      Где ж та вода, которой больше станет.
      Нет, уж больше мочи продираться по камням
      О, Мисеич, помоги скорее нам!!!

      Ты укажи скорее, куда нам плыть.
      Нам надоело о тростник тот тормозить.
      Ты подскажи, где выбрать нам проход.
      И будет легче продолжаться наш поход.

7 августа

      Вчера нам неожиданно объявили дневку. Можно было сидеть у костра, петь песни, прикалываться до самого утра.
      Коля Гнусов лег спать часов около 6 утра, поэтому половину следующего дня он провел в палатке, мирно посапывая. Наши ребята предприняли выход в люди, откуда принесли много ценной информации.
      В рыбной ловле отличился Котенков Сергей, поймавший на блесну щуку. Судьба этой рыбешки была решена еще до ее поимки. Уха! Говорят, что уха не терпит женских рук. Наши орлы (Котенков и Лебедев) готовили уху, руководствуясь именно этим принципом. Нам же они доверили всякую мелочь - почистить картошку (мне), почистить рыбу (Свете).
      Миша Поповцев и Дима Лебедев строили на песке замки. У меня самым неожиданном образом проснулось детство. И я вместе с ними пару часов кряду возилась с песком и камышами, пытаясь хоть что-то сделать. У них же все выходило быстро и совсем неплохо.
      Мишка принес в лагерь небольшого мышонка. Левыкина Света подняла та-а-а-акой крик! (Правда, не знаю, чем она руководствовалась, собственным страхом, или жалостью к животному). Орала, что они живодеры, изверги и всякие другие нехорошие люди. И что ей не понравилось? Мышку они почти не мучили, а только нежно прижимали к себе и таскали по всему лагерю. А когда, все-таки отпустили, оторвав от сердца, через 20 секунд пошли посмотреть насколько благополучно она убежала.

Мамбобол

      Не приведи вам Бог узнать на собственной шкуре, что значит это слово. Сразу честно и откровенно признаюсь, что в подобной игре не участвовала (она испокон веков считается чисто мужским занятием) и участвовать не собираюсь.
      Хочу только поделиться впечатлением от созерцания этого зрелища. Чтобы вам было понятнее, о чем идет речь, вкратце расскажу правила игры. Берется кучка немного безбашенных парней, один мяч (в принципе, можно и без оного, но так прикольнее), несколько спасконцов (их количество должно строго равняться половине числа игроков, иначе получится нечестно), каски (по одной на брата), спасы в том же количестве, минимум одежды, ну и, конечно же, много, просто очень много желания покалечить себя и про других не забыть.
      Молодые люди разбиваются на две команды, придумывают себе название (обычно это производные от названия местности с прибавкой грозных слов "бизоны", "быки", "косули", "лани", "мухи"...), связываются попарно (за что привязывать значения не имеет, кому как удобно), расставляются друг напротив друга и начинают играть в футбол. Говорят, что самое главное - это следить, чтобы веревка не оказывалась между ног, иначе будет больно. Когда смотришь на игру, кажется, что люди, связанные вместе играют за противоположные команды, потому что ругаются друг на друга они еще больше чем на соперников. С их стороны доносятся крики, вопли, смех. Счастливый народ, куда деваться. Для того, чтобы картина была более полной хочу привести несколько (точнее одно) высказываний. Козлов Сергей: "Как это было": "Я играл в паре с Солодовым Женей. Бегу я, такой, бегу. Сзади на веревке, вспахивая носом песок, тянется Женька. Делаю сальто и падаю. Обидно, ведь до мяча оставалось совсем немного. Так его я и не достал. А еще мы с Женькой валили Котенкова. Только он разбежится, а мы вот тебе, получай. Ну, в общем, он с криками падал, делал не менее эффектные сальто. А Вове Усаневичу совсем не повезло. Он себе ногу распорол".
      После игры парни пришли в лагерь взмыленные (как хорошие лошади, пробежавшие приличное расстояние). Хотя на улице было уже темно и ХОЛОДНО!!!!
      А после игры началось самое интересное. Все эти "бизоны", "мамонты" и "быки" пришли к милой и готовой помочь "Аптечке" и просили... Много чего они просили. Песок из разодранной ноги выковырять, замазать их с ног до головы зеленкой, йодом или перекисью (дело вкуса), вытащить чего-нибудь откуда-нибудь... И все это сопровождается стонами типа: "Уйа-а-а-а", "Ай, тс-с-с-с-", "Блин, больно!!!" и криками аптечки: "Молчи, зараза" или "А я предупреждала, а я говорила", а иногда "Не щиплет? Нет? Подожди, вот протечет через песок, почувствуешь!".

9 августа

      Второй ходовой день подряд. Дождь. Вчера мы остались без обеда. Все ходили в Арефино. Нужно было позвонить, дать телеграммы, купить свежую прессу. На берегу осталось несколько человек. (Я, Света Левыкина, Сергей Козлов, и Фомченков Павел). Оттуда нам принесли много всяких вкусностей.
      Охота на рыбу на воде. Лично мне кажется, что охота на "солитеров" - совершенно бесполезное занятие. Но мой капитан и еще несколько человек придерживались совершенно другого мнения. Происходило это приблизительно так: высматривалась жертва ("матерый подлещик"), и давай ее мутузить!!! Между прочим рыбку было жалко! Со свистом, криками и улюлюканьем несколько байдарок (капитанами которых, как правило были Козлов, Котенков и Лебедев) неслись за подлещиком, глушили его (нередко не рассчитав силы, перерубали ее пополам) и совершенно умиленными моськами складывали "улов" (а точнее углохыш) в байдарку.

Наконец мы дошли до Рыбинского водохранилища

      Оно огромно. Противоположного берега не было видно. Шепот волн был слышен еще издалека. Он нарастал и множился, смешиваясь с шумом ветра. Волны приближались и силой бились о борт байдарки, на мгновение поднимая ее и снова бросая вниз. Солнце не скрывалось ни на минуту. Его лучи были повсюду: на наших лицах, руках, веслах, на бортах байдарок, на гребнях волн. Каждая, пенясь и перекатываясь, подносила кусочки солнца прямо к нашему суденышку и разбивала его на тысячи мелких осколков. Оставалось только протянуть руку, только потянуться немножко, и самая светлая и чистая часть этого мира оказывалась у тебя в ладонях.
      Кричали чайки.
      Манящая кромка горизонта терялась в предвечернем сумраке.
      Цвет неба сложно описать. Вокруг солнца голубизна его была размыта и разбавлена золотом. Бирюза добавлялась неспешно.
      Облака нависли над самой водой.
      Берег оказался на редкость каменистым. К тому же он был усыпан ракушками и деревом, отесанным водой. Очевидно, водохранилище было не так давно спущено. Глубиной оно тоже не впечатляло. Можно было пройти 20-30 метров, а глубина не превышала колен.

11 августа

      Цвет неба невозможно описать. Оно иное каждый раз, когда поднимешь глаза и взглянешь в бесконечное, дымчатое пространство. Облака здесь не просто водяной пар, легко парящий над землей, - это твердь, сама излучающая свет, и живущая светом солнца, ясным, но уже не жарким.
      Сегодня снялись со старого места дневки и снова пришли на дневку. Здесь много ягод. Я нашла один гриб. Хочу соблазнить народ на поиски чего-нибудь еще.
      Из обычной лесной поляны делают конфетку. Уже соорудили лавочки, поленницу, сушилку для одежды. Гребли в дождь. Промокли до костей, но прошли довольно много. На поляне оперативно натянули тент, переоделись и принялись готовить обед. Какое это было облегчение снова натянуть сухие вещи и ощутить живительное тепло где-то глубоко внутри.
      Сегодня с утра принесли целый канн рыбы. (Что б ее!)
      Натягивание тента. Фомченков стоял на плечах у Котенкова и оба ржали. Котенок слезно умалял Пашу не танцевать "Макарену".
      Хорошо, что хотя бы к вечеру погода наладилась.

14 августа

      Как известно, целью нашего похода в этакую глушь было посещение деревни Середнево, где учился поэт-фронтовик Алексей Александрович Сурков, и установления Памятной доски на его школе. Доской этой была небольшая деревянная табличка, которую Гоненко Женечка долбил, пока мы колобродили по бурным и не очень бурным водам Рыбинского водохранилища. Долбил он долбил, то есть вырезал, лаком покрывал (слоев двадцать, не меньше) и привез нам ее через огромное расстояние (и не мудрено, от Москвы до Рыбинска не ближний свет!!!), преодолевая все трудности и препятствия, что вставали на пути.
      До школы добрались довольно быстро. В общей сложности путь до нее занимал около трех километров. Сначала шли по деревне Волково под неусыпным контролем местных жителей (выглядывающих из окон, из-за околиц, машин, тракторов). Иногда они просто стояли на обочине и провожали нас долгим упорным и откровенно любопытным взглядом. Местные буренки посматривали как-то не с одобрением, гуси и вовсе бежали, гоготали и орали на нас. Типа - вон, типа - пошли отсюда.
      По пути наткнулись на местный рынок. Не обольщайтесь. Одна (!) палаточка (в бело-желтую полосочку), в которой продавалась одежда, белье, кепки-панамки и другая разность.
      Вышли на дорогу. Я шагала рядом с Сергейкой Агеевым. Он рассказывал последние истринские новости, передавал всем приветы от Борисовой Риточки. Вот только ее горячие поцелуи передавать не стал никому. (Видимо молодых людей он, все-таки побаивался, а жаль). Потом он попросил помочь ему придумать текст для небольшого сюжета. Вроде бы что-то скумекали, даже красиво получилось.
      Сзади нас шла и сбивала с мыслей развеселая компания: Солодов, Дедулева, Усенко и Гоненыч. Этим ребятам было все нипочем: ни длинная дорога, ни скучное мероприятие. Я, кажется, знаю, чего не хватало всем этим людям в течение всего похода - Гоненыча. Но ничего. Теперь они вместе и будет весело, точнее громко.
      Школу нашли довольно быстро (правда с чужой подсказки). Нашли и место, где раньше стоял дом Суркова. (На фото изображено и само место и новый дом, построенный на нем не так давно). Я со Светой Левыкиной встретилась с нынешней хозяйкой дома. Это была милая и общительная женщина, лет где-то от сорока до бесконечности.
      Мы: Добрый день! Бла, бла, бла...мы из клуба "ИСТОК". Мы знаем, что на этом месте находился дом родителей будущего поэта-фронтовика Алексея Александровича Суркова. Скажите, пожалуйста, не живет ли в этом доме и сейчас кто-нибудь из родственников поэта.
      Она: Да, вы правы, этот дом, действительно принадлежал Суркову. Я не являюсь его прямым родственником, но...(тут она немного понизила голос)...я жила с мужчиной (к тихому голосу прибавилась еще и таинственная интонация)...который был племянником поэта. (По какой линии этот вот мужчина был родственником поэта тетенька не уточнила. А кто их разберет, может по линии троюродной бабушки)
      Рассказывала она еще что-то там, мало имеющее отношение к делу. Из ее довольно сбивчивой речи удалось установить, что:
      1.Дом принадлежит ей, а прямым родственником она не является.
      2.Школа, где учился поэт, ныне провинциальный дом отдыха, и живут там дачники.
      3.Этих дачников там пруд пруди. Одних хозяев девять штук.
      4.Еще жива и, слава Богу, здравствует, учительница, которая работала в этой школе и встречалась с Сурковым, когда он уже взрослым приезжал в родные места.
      Мы (опять же таки очень вежливо попросили разрешение сделать панорамные снимки дома). Сфотографировали улицу и себя любимых на фоне этой улицы и отправились обратно к школе. Здание оказалось совершенно заброшенным. На всех дверях (а их было больше одной и явно меньше двадцати пяти) висели замки. Что делать? Тут кто-то сказал: "А пойдемте к учительнице". Действительно, почему бы не пойти к учительнице. (Разведка боем).
      Пришли мы к ней. Старушка была явно рада видеть чье либо лицо, кроме своего спившегося сыночка. Она долго пыталась угадать, откуда мы. Типа говор не местный. Но ее даже самые смелые предположения не заходили дальше Рыбинска или Ярославля. Но мы опять же (Сергей Борисович, вы бы нами гордились!) натянули улыбки на лица, рассказали про Клуб и нашу работу. Предложили ей взаимовыгодные условия: мы ей доброту душевную, улыбки, интерес к ее особе, а она нам ценную информацию о Суркове, его учителях, школе и вообще деревне. Бабушка свое согласие выразила в добром взгляде и начала рассказ...

      Сережка Агеев снимал бабушку на фото и видео камеры, Лева задавала вопросы, мы все дружно кивали.
      Слушать интересно, но дела ждут.

Пора устанавливать табличку

      Мы дружной толпой побрели к школе. Пустое обветшалое здание. Хоть все его табличками завешай, никто слова не скажет.
      Табличку предполагалось крепить на саморезы. Сначала их ввинтили в доску. Не знаю, из чего последняя была сделана (какой-то экстремально жесткий сорт дерева).
      Устанавливали табличку весело. Или это была уже истерика?
      Было просто необходимо заснять процесс.

      Но вот все позади. Табличка установлена. Пора домой.
      На выходе из Середнево нас застал дождик (чтоб его!). У всех были теплые свитера. Как правило, шерстяные (сохнут долго, а намокают за полторы секунды).
      Агеева, Пашу, и Таню мы бросили в деревне, а сами отправились домой, где нас ждали горячий суп и любящие Котенков с Гнусовым. Обратная дорога запомнилась безудержным весельем Дедулевой, Гоненыча, Солодова и Усенко.
      Все были уже который раз подряд рады друг друга видеть. Но дождик всех успокоил. Он неторопливо и очень методично капал нам на головы. Идти одной большой кучей вдоль шоссе уже не получалось. Где-то мелкими перебежками, а где-то обычным твердым шагом мы двигались к цели. То ли всем действительно хотелось есть, то ли не могли дождаться момента, когда увидят добрые и приветливые лица Сергейки и Коли, не знаю.
      По дороге "ограбили" местный магазин (магазинчик, малюсенький, прямо детский). Магазин был розовый, а витрины были пустые.
      Там еще сохранился и никак не мог продаться такой товар, как школьные тетрадки с гимном СССР на обложке, коммунистическая пропагандистская литература, косметика отечественного производства (80-й, максимум 85-й год выпуска) по безумной цене - восемь рублей за любой товар и всякая другая дребедень. Разглядывая все это, мы пытались развлечься и переждать дождь.
      В лагерь вернулись уставшими мокрыми и грязными. Но настроение было достаточно приподнятое.
      В Волково Солодов и Фофан пытались накормить местных буренок шкурками от бананов. Те смотрели на ребят взглядом, в котором было большими красными буквами написано: "Ребята, но вы чего, в конец охренели, мы ж такое не едим". "Не хотят, ну и пусть ходят голодные", - ничуть не обиделись Солодов и Фофан и, не найдя больше к кому бы поприставать, успокоились.
      Как я и предполагала, супчик был уже готов. И почему говорят, что парни не умеют готовить. Врут!!!!
      Это был наш последний день в Волково. И вообще это был последний день похода. Грустно было, честное слово.

Вечером - культурные мероприятия: свечки, спевки и всяческие игры

      Спевка не отличалась от тех, которые мы проводили предыдущие двенадцать ночей подряд. Разве что прибавились голоса и физиономии Агея и Гоненыча.
      На свечке присутствовали не все. Агей уперся е себе в палатку и дрых бессовестно.
      Котенок не хотел ничего говорить, оправдываясь словами типа: "Ну почему опять я? Это не справедливо!"
      Хорошее дело "Свечка". Вроде, наболело что-то, расскажешь, глядишь и легче станет. Ведь в обычной будничной суете не всегда есть время, а главное желание спокойно во всем разобраться. Да и настроение совсем не то. Бывает, злишься или наоборот слишком хорошо и весело, чтобы говорить о серьезных вещах. Бывает лень.
      А здесь все по-другому. Тесным кругом сидят люди, которым ты, конечно, не безразличен. Темно. Лиц почти не видно. Потрескивает костер. Лица серьезны. А голоса задумчивы. Даже самые веселые после двух-трех чьих-нибудь высказываний перестают смеяться и начинают думать. (Слышите, думать...) Голоса звучат по-другому. Их сложно описать. Когда-нибудь попросите человека рассказать о чем-нибудь очень личном, и вы увидите, голос его изменится.
      Вот очередь доходит до Вас. В руках у Вас своей собственной жизнью живет маленький огонек. И Вы говорите. Обо всем, что хотелось сказать уже давно, но не доводилось, обо всем, что могло случиться, но не произошло. О том, как все, черт побери, тебе дороги (в этом месте я почти пустила свою скупую Светкину слезу).
      После "Свечки" организовались играть в "ассоциации". Все ничего, но Иришка загадала "турецкий утюг", доведя тем самым Лёву до настоящей истерики. (Дело в том, что бедняжка пыталась все это изобразить).
      Лично мне хотелось поиздеваться над нашим родным руководителем и загадать "синхрофазотрон". Но он практически сразу сдался. Трус, ничего не скажешь.
      Больше ничего не помню.

Обратная дорога

      Обратный путь. Долгожданная дорога домой. С утра за нами заехал Петруша-тракторист (местный малый у которого имелся трактор в личном пользовании). Забрал шкуры, карандаши и часть рюкзаков. До остановки около километра. Погодка радует, но не обжигает, как в первые дни. И дождя нет. Благодать! Народ стащил с себя свитера и куртки, облачившись в соблазнительные футболочки, маечки. До остановки дошли без приключений. Наслаждались остатками ягод. А их было действительно много. Черника крупная, как на подбор, земляника иногда попадается (запоздалая экстрималка). Грибочки там разные. Левыкина с Димой Лукиенко напоследок нашли несколько подосиновиков. Ну не хватило духу оставить этих красавцев на месте, не хватило. Пришлось брать с собой (фото "Грибочки") .
      По лицам ребят было видно, что уходить из леса не особенно хочется.
      Так не хотелось покидать всю эту красоту!!!
      На остановке решили разделиться. Половина ехала первым автобусом, вторая ждала следующего. Я, как, впрочем, все девчонки, оказалась в первой части (forever first), поэтому рассказать, что происходило во второй, не могу.
      Так вот. Сели мы, значит, в автобус. (Точнее не сели, а еле втиснулись). Послушали тихий мат местных жителей, выражающих нам свою признательность за то, что мы все-таки поехали именно на этом автобусе. (Им, видите ли, выходить на следующей остановке, а тут рюкзаков целый проход). Полюбовались на красоты местных лесов. И.... И въехали в город.

Рыбинск

      Это сложно описать. Удивительно ухоженный городок. То тут, то там мелькают церквушки, старинные здания, парки, скверы, дома дореволюционной постройки. Сказка! И в этом городе нам предстояло жить целый день в ожидании поезда. (Мечта идиота!)
      Благополучно добрались до автовокзала. По дороге местные изрядно походили нам по головам, пытаясь выйти из автобуса (удивительно, как после этого все остались живы).
      Выбрались из автобуса на какой-то площади. (Кажется, это был автобусный вокзал) Сложили рюкзаки рядом с остановкой. Купили рыбки в подарок заждавшимся родителям.
      Минут через 40 приехала вторая партия. Им повезло немного больше. В автобусе был багажный отдел, и часть вещей удалось сбагрить туда.
      Потом эскортом нас довезли до нормального, человеческого, неавтовокзала.
      Уже в который раз перетащили рюкзаки. Свалили их одной большой кучей. Выслушали наставления доброго дяденьки Лебедева. И пошли гулять по городу.
      Программа была заранее расписана знатоками города - Гоненко Женечкой и Агеевым Сергеем.
      Первым пунктом было посещение местного (городского) музея. Шатались там долго. Высмотрели много всего интересного. Купили себе сувениров, книжек для клуба, буклетов. Сделали огромную кучу снимков. Мы с Агеем полазали немного по берегу, на котором и стоял музей, сфотографировали его просто со всех сторон (разве что не сверху).
      Посмотрели город. Парк не остался без внимания.

Поезд

      На этот раз погрузились быстрее, чем две недели назад. Расселись по местам. Нам принесли общественный ужин (хлебушек, кабачковая игра, свиной паштет). Но есть не особенно хотелось. В городе успели напихать в себя всяких разных вкусностей.
      Народ не особенно дебоширил. Сережка Агеев нас немножко поснимал и отдал камеру народу. Типа играйте дети. И мы играли.
      С утра тоже играли. Я ходила по купе и просила всех сказать "доброе утро". Реакции были самые разные, но никто не отказывался.
      К Москве подъезжали долго. За окном уже мелькали знакомые пейзажи, а мы все ехали и ехали.
      Вокзал. Разгрузка вещей.
      Нас встречали Лукичи и Калинин Вова. Все радовались какой-то глупости, что не виделись две недели, снова можно встретиться и обнять друг друга. Валя улыбалась постоянно, либо она была рада видеть своего ребенка, и всех нас (что более вероятно) либо как-то в детстве бедняжка основательно промерзла.
      Мы со Светой взахлеб рассказывали Вале про наше житье бытье. Димка не забыл про своего кабана, мою змейку и общественного ежика.
      Байдарки у нас забрал Калинин. Так что возвращались налегке. После того, как мы заточили все продукты, наши рюкзаки стали похожи на дамские сумочки.
      Единственной проблемой была Ж/Д станция "Ленинградская". Не особенно милая тетечка не разрешала нам проносить байдарки через турникеты. Зараза! Пришлось перекидывать их через забор. Это незаконное действие было заснято на фотокамеру (компромат).
      В электричке самые веселые, не желая сидеть на месте, собрались в тамбуре и начали орать песни. Прикольно было наблюдать за тем, как двери отрывались и в вагон врывались задорные звуки песни, двери закрывались, и опять становилось тихо.

И снова мысли

      Это все, что осталось в моей памяти и в моих дневниках об этом походе. Не очень много и не особенно содержательно. Но ничего не поделаешь.
      Честно говоря, многие события того похода уже забылись. С трудом вспоминаю, где и в какие дни мы ночевали, сколько проходили, и как дежурных, в очередной раз, обещали повесить на ближайшей сосне...
      Но это и не особенно важно.
      Главное, что осталось в моем сердце...
      Но об этом как-то не хочется писать... Можете спросить лично...

Шубина Светлана
1-16 августа 2003 года, г.Истра