ВЕЛИКАЯ ОТЕЧЕСТВЕННАЯ

В Алексине (аттестат)

Назад | Содержание | Вперёд

      Мы уже потеряли автомобили, и наш батальон отступал через Алексин. В Алексине нам поручили держать оборону, как раз там, где излучина Оки. На высоком берегу мы были. И там такая сосновая роща. Сейчас она наполовину, даже больше, вырублена, осталось всего несколько деревьев, а тогда была такая хорошая роща, сосны росли там. И наверху мы заняли оборону.
      Кстати говоря, к обороне подготовились добросовестно, вырыли там траншеи, хотя на весь батальон у нас был всего-навсего один пулемёт “Дегтярь”, винтовки и автоматы были ещё - ППД. Не ППШ, а ППД, не знаю, чем они отличались. А больше у нас ничего не было.
      Когда я ездил в Тулу, у меня в Туле приятель, мой фронтовой товарищ, мы заехали в Алексин, и я говорю жене:
      - Давай искать эту рощу.
      Поехали туда, сюда. Я говорю:
      - Вот, где-то здесь роща должна быть.
      Как-то через рынок мы проехали и подъехали к Оке... И, вот, эта роща... Остановились... Потом мы с женой пошли пешком. Я говорю:
      - Смотри, даже окопы сохранились.
      Ну, не окопы уже, всё давно обвалилось, но всё-таки их видно, это почти на самом краю обрыва.
      Мы прибыли на берег Оки в Алексин. Нам приказали занять оборону. Мы заняли оборону, окопались. Кстати говоря, у нас тогда были старые лопатки, они не заостренные были, а такие тупые. Это же страшное дело. Этими лопатками мы вырыли окопы, в полный рост, поставили пулемет Дегтярева и боевое охранение. А дело было уже вечером.
      Командир батальона и мы тоже пошли в сарай. Командир с одной стороны, со своей свитой, а мы, солдаты, с другой. От батальона нас осталось... точно я не помню, человек 50, может быть.
      Так вот... Мы заняли оборону... Я был в первом боевом охранении. Ещё не стемнело. Но когда мы вырыли окопы, меня и Гришку, моего товарища по детдому послали за продуктами... Говорят:
      - Вот, здесь рядом магазин, кооперация...
      В деревне тогда это называлось - кооперация.
      Пришли. Закрыто. Стучим... В те времена как-то было принято, что магазинщик так и жил при этой кооперации. Нашли его каким-то образом и говорим, что магазин реквизируется в пользу Красной армии... Голодные мы были.
      Взяли конфеты "подушечки", склеенные. Я прямо так и взял этот ком конфет, положил в котелок, а тогда котелки круглые были, не было ещё этих плоских.
      - И что ещё? Что ещё есть съедобного?
      - Хлеба - говорит - нет, хлеб не привозили.
      Туда-сюда... Смотрим, - водка.
      - Как водка называется?
      - Померанцевая.
      Я этому Гришке говорю:
      - Слушай, никогда не видел такую...
      Он говорит:
      - Я тоже.
      Взяли, а тогда это всё в деревянных ящиках было... Взяли этот деревянный ящик... Я сказал:
      - В пользу Красной Армии!
      Магазинщик ответил:
      - Если в пользу Красной Армии, ничего не сделаешь...
      Пришли... Командир батальона говорит:
      - Это что такое?
      Мы говорим:
      - Вот, больше там нечего брать.
      Он взял бутылку...
      Мы пошли в другую сторону, там-то всё и разобрали. Я помню, что пили... Какой-то стакан был... Не из горла... Я до сих пор не могу из горла пить. Не как некоторые: ставят в горло и только кадык ходит... Я не могу так.
      Я, помню, выпил и пошёл в боевое охранение. У нас был какой-то командир, я сейчас уже не помню:
      - Давай, ты, длинный, в боевое охранение.
      И ещё, значит, трое... Пошли в боевое охранение. Остальные залегли. Мы там отбыли определённое время... У меня часы были, кстати говоря... Мы отбыли там сколько-то, по часам. Я пришёл, доложил, что вот мы всё отбыли.
      - Хорошо.
      Нас меняют. Мы легли спать...
      Потом те, кто нас сменили, рассказывали, что подъехали на той стороне Оки немцы, подкатили орудие и прямой наводкой шлёпнули по нам и по этому сараю.
      Боевое охранение не потеряло никого, я видел сам, как они тащили пулемёт. Но, видно, попали в сарай какими-то термитными снарядами и подожгли его. И он как пыхнет (в сарае было сено), мы еле выскочили.
      Все мои документы... А какие у меня документы? Свидетельство о рождении (паспорта я в детдоме так и не получил), аттестат об окончании десятилетки, свидетельство об окончании семилетки и грамота. Это были все мои документы. И все остались в этой полевой сумке, которую я не успел схватить с собой.
      Мы побежали вниз...
      Тут выскочил командир батальона:
      - Куда? Назад!
      Мы вернулись назад, но там пробыли недолго и пошли опять вниз, отступая от Алексина. Из Алексина дошли пешком до Тулы. Не знаю, сколько там километров. Всё время нас преследовали немцы...
      Помню, что мы прошли через какой-то мост на Оке, который обстреливался. Не то железнодорожный... Я сейчас не помню... Какой-то мост, который обстреливался, наверное, всё же понтонный... Не буду сейчас утверждать. Помню, прошли мы через какой-то мост, очень ненадежный мост, его обстреливали, и пошли дальше. Немцы нас не догнали. И дальше, по пути от Алексина до Тулы мы от немцев оторвались.
      Нам дважды повезло... Наш батальон ранее не остался в Вязьме. Всех поворачивали куда-то туда, на север от Вязьмы, а мы, почему-то, пошли дальше на Гжатск. Кстати говоря, когда погрузились на эшелон в Вязьме, был ночной налёт немецких самолетов, причем, они стреляли из люка этими самыми... трассирующими. Прямо бьют, везде шлепают, а мы уцелели...
      Я уцелел, Гришка уцелел.
      Потом мы выгрузились из этого эшелона и потопали на Гжатск. А туда мы пришли по старой Смоленской дороге. Через Дорогобуж должны были идти...

Назад | Содержание | Вперёд